АНДРЕЙ БЫКОВСКИЙ: «МЫ — МУЗЫКАЛЬНЫЙ СПЕЦНАЗ!»
Весельчак и балагур Андрей Быковский — в ансамбле заводила. Чувство юмора у него отменное, ведь он в прошлом кавээнщик. Его заливистый смех частенько можно услышать перед выступлениями в стенах Дома офицеров и на других концертных площадках. Во время гастролей у Андрея всегда найдется для друзей чашечка горячего кофе, который он всегда возит с собой в термосе, а в придачу к кофе — шутка или какая-нибудь интересная история из путешествий. Рассказчик он прекрасный и интересных баек всегда полно, ведь за время своей концертной деятельности этот белорусский парень умудрился объездить практически всю нашу огромную страну — от Калининграда до морозной Якутии. Творческий потенциал 39-летнего Быковского, как исполнителя просто огромен – ему подвластны практически все мыслимые и немыслимые музыкальные жанры, и петь может в разных условиях: на жаре, при граде и дожде, на скале и …даже на крыше движущегося поезда. Да, да, и такой экстремальный опыт в жизни нашего респондента был. Сегодня обладатель высокого баритона, выпускник консерватории, солист ансамбляДома офицеров Андрей Быковский – гость нашей рубрики «Персона».
О МУЗЫКАЛЬНОЙ «КУХНЕ» И ЖИВОМ ИСПОЛНЕНИИ
— Андрей, расскажи об истории ансамбля и твоем появлении в нем.
— Ансамбль образовался в нашем Доме офицеров тогда, когда стало понятно, что ему это необходимо. В этом историческом здании постоянно проходят значимые для округа культурно-массовые мероприятия, а значит здесь нужно иметь свои, а не приглашенные творческие силы. Родоначальниками ансамбля были хореографы Дарья и Евгений Малегины. Сперва появился балет, а уже потом солисты и музыканты. К примеру, скрипачка Елена Таникова работает в Доме офицеров уже очень давно. Володя Опехтин — замечательный балалаечник. Ансамбль у нас универсальный. Есть народные коллективы, есть те, кто исполняет классическую или камерную музыку. Мы же делаем это все, эдакий музыкальный спецназ.
— Музыкальный спецзназ… Прекрасный заголовок для нашего интервью.
— Вокально-инструментальный, танцевальный спезназ. Это вот мы… (улыбается Андрей) За довольно-таки небольшое время со дня образования, всего три года прошло, наш ансамбль уже завоевывал Гран-при и получил первое место на конкурсах песни и танца. Часто выступаем в воинских частях, на парадах, выпусках военных вузов или на принятии присяги. Были на гастролях в Воронеже, Курске, Калининграде и других городах, представляли наш военный округ на конкурсах в Москве и Екатеринбурге.
— Как готовится программа для выступлений? Долго репетируете?
— Я когда-то участвовал в КВН и кавээнщиков есть такое выражение: «КВН — как рок-н-ролл». Рок-н-ролл говорят, это жанр или стиль музыки. Неправда, это стиль жизни! Мы постоянно находимся в поиске, находимся в процессе. Одно дело сделать программу на конкурс, другое — приехать в воинскую часть, и показать программу для ребят, которые вчера в школу ходили, а сегодня пришли в армию. Мы для всех должны быть понятны. Каждая наша программа очень сбалансирована и востребована. В общем, все это все «кухня». Ну вот Владимира Высоцкого спросили, как вы пишете свои песни? Он говорит, ну я могу вам рассказать, что сижу на кухне с магнитофоном, но это моя кухня и вас не должно это интересовать. Кстати, мы всегда работаем вживую, даже в самых тяжелых климатических условиях, потому что уважаем своих слушателей и дело, которому служим.
СНАЧАЛА БЫЛА СКРИПКА
— Поговорим о тебе. Когда впервые запел? Тебя, наверное, в детстве на табуреточку ставили и просили исполнить что-нибудь для родственников?
— Конечно же, ставили. В детстве мне это все не очень нравилось, стеснялся, но потом обнаружил, что это мое призвание. Мне никогда не было интересно заниматься чем-то одним. К примеру, классическую музыку я полюбил после рока. Как-то пришел на «Кармина бурану» в Минске, и вдруг меня это зацепило и я начал интересоваться классической музыкой.
— Расскажи про себя, как ты решил стать певцом?
— Я сам из Беларуси, из города Гродно. Учился в музыкальной школе по классу скрипки, но мне это не очень нравилось. Скажем так, родители, если не заставляли, то внимательно следили, чтобы я занимался. Когда я окончил 11-ый класс, понял, что музыка — это то, что мне нравится, и чем бы мне хотелось заниматься и дальше. Понимая, что хорошим скрипачом мне не быть, время уже упущено, я поступил в педагогическое училище на музыкальный факультет, который выпускал учителей музыки и пения в средних школах. Специальными инструментами там были фортепиано и баян, но так как на первом я немножечко умел играть, а второй освоить было интересно, я пошел на баян. Надо заметить, что это училище дает отличное образование. Перечислю только музыкальные предметы, которые мы там проходили: это специальность — баян, дополнительный инструмент — фортепиано, вокал, хоровое дирижирование, участие в хоре. Также там были кружки, я посещал кружок народного ансамбля, где продолжал играть на скрипке. Помимо этого у нас преподавали сольфеджио, гармонию, музыкальную литературу, подковывали по педагогическим предметам: психология, педагогика, методика воспитания в детском саду, методика воспитания в средней школе, педагогическая практика. Ритмика опять же была… А это тоже самое, чем мы занимаемся сейчас. Мы поем, играем на разных инструментах, а если неожиданно отключается электричество, мы просто берем гитары и продолжаем работать. То же самое мы делали в детском саду. Идешь на практику, несешь в одной руке баян, в другой синтезатор и рюкзак, полный книжек.
— Получается, что ты деткам преподавал музыку?
— Нет, я проучился в педучилище три года и именно там понял, что главным для меня стало пение. Это у меня получалось лучше всего и до сих пор приносит мне удовольствие. И не только мне. Я перевелся в музыкальное училище по классу вокала. В какой-то момент моя учительница сказала, Андрюша, я дала тебе все, что могла дать, и отвезла к педагогу в Минск, который послушал меня и забрал к себе вокалистом.
— Самый кошмар для певца, это, наверное, забыть слова. Было у тебя такое?
— Бывало, конечно. Как выкручивался? По-разному, можно что-то перефразировать. Главное, когда ты поешь, думать, что ты поешь, о чем ты поешь, и главное, зачем ты это делаешь.
ПОКОРЕНИЕ СЕВЕРНОЙ ПАЛЬМИРЫ
— Андрей, а как ты оказался в Санкт-Петербурге?
— Не сразу. Сначала окончил музыкальное училище в Минске, став лауреатом первой премии конкурса Александровской. Есть такой знаковый в Беларуси конкурс. А затем поступил на заочное обучение по классу вокала в Гнесинский институт. Однако уже тогда понимал, что заочно учится вокалу невозможно. Поэтому, в 2004 году, взяв там академический отпуск, я приехал сюда, прослушался в консерваторию и перевелся туда. Закончил ее через год, работал солистом в театре «Санкт-Петербург-опера», но как то там у меня все пошло не очень хорошо, как мне бы хотелось, и я ушел в частный театр петербургской оперетты под управлением Сергея Шалагина. Именно Шалагин и Валерий Столяров учили меня жить на сцене. Это очень дорого и важно моему сердцу.
— Какие тебе классические партии приходилось исполнять?
— Когда заканчивал консерваторию, пел арию Роберта из «Иоланты», в театре Александрова (Санкт-Петербург-опера» — прим. авт.) исполнял роли второго и третьего плана, но там я получил сценический опыт. Это был первый опыт работы с режиссером. Юрий Исаакович – человек непростой, но очень интересный режиссер. Из тех спектаклей, которые выпускались, пока я там работал, и в которые пришлось вводиться, мне очень нравятся его «Борис Годунов» и его «Травиата».
ДО 2012 ГОДА С ГОРДОСТЬЮ НОСИЛ БЕЛОРУССКИЙ ПАСПОРТ
— До «Белых ночей» ты работал в ансамбле песни и пляски Западного военного округа. Как ты туда попал?
— Честно говоря, я и помыслить не мог, что стану военным артистом. Но тут случилась такая история. Я же белорус и до 2012 года, с гордостью носил свой синий белорусский паспорт. В том же году получил русский паспорт и встал вопрос, как быть дальше. Я позвонил Евгению Казановскому, который был дирижером у нас в вокальном классе, и спросил, не нужны ли им в хор люди. Хотелось уже заработать на пенсию (смеется Андрей). А он уже порекомендовал меня худруку Дома офицеров Валерию Ткаченко. Так я и стал военным, артистом-контрактником…
— И какое тебе присвоили звание?
— Рядовой, а сейчас я сержант. Так исторически сложилось, что поработав какое-то время в ансамбле ЗВО, я перешел в «Белые ночи».
КАК БРЕМЕНСКИЕ МУЗЫКАНТЫ…
— При первой нашей встрече ты рассказывал, что объездил всю Россию-матушку…
— Да, но было это еще с коллективом петербургской оперетты. Это была очень интересная история. Мы были как бременские музыканты, колесили по стране. Представьте себе, как живет музыкальный театр. У него есть своя репетиционная площадка, где возникают спектакли, проходят репетиции, где хранятся декорации и костюмы. Потом мы собираемся и едем на гастроли. Администраторы прокладывают маршруты, договариваются насчет залов, а все остальное делают сами артисты. Мы сами готовили декорации, размещали их в поездах, автобусах, самолетах, сами привозили, выгружали и развешивали, а также занимались реквизитом. То есть полностью подготавливали площадку и выступали. А после концерта сворачивали и загружали все в автобусы, чтобы отправится на следующий город. И так по всей России и бывшему Советскому Союзу.
— Какие необычные блюда приходилось пробовать на гастролях? Что понравилось больше всего?
— Когда приезжаешь куда-то с выступлениями, нас, артистов, всегда пытаются накормить местными деликатесами, чем-то удивить. Ну, это, конечно же, строганина, если ты, допустим, приехал в Якутию. Это позы, когда мы в Бурятии. Казахстан — это вообще отдельная история. Там живым из-за стола выйти невозможно, потому что если тарелки не стоят в два-три ряда, стол считается бедным. В общем, работа у Шалагина в оперетте — это были постоянные разъезды. Приезжаем, репетируем полтора месяца, ну а полтора месяца мы на гастролях. Деньги мы получали только за спектакли, репетиции бесплатно. Так и жили.
ВЫСТУПЛЕНИЕ НА КРЫШЕ ПОЕЗДА
— Ты семейный человек?
— Да, с супругой познакомились еще в консерваторском общежитии. Жена у меня тоже имеет высшее музыкальное образование, она органистка. Недавно, наконец, вышла на работу. У нас же двое детей, мальчишка первый класс закончил, девочке младшенькой – всего три года, а бабушки и дедушки не здесь живут – одна в Беларуси, другая в Бурятии.
— Андрей, в каких экстремальных условиях тебе приходилось выступать? Солистка ансамбля Екатерина Баринова, как-то рассказывала, что ей приходилось петь, стоя на тачанке и под проливным дождем. А что было у тебя?
— Когда летом проходили учения «Арми-2017», мы участвовали в одном из этапов. Понтонеры навели переправу через Волгу. О, там было целое представление. Летали вертолеты, танки ездили, а затем через эту понтонную переправу поезд проехал — туда и обратно. В финале мы стояли на открытом вагоне и пели. Это было интересно!
— Спасибо за беседу!
Фото Дмитрия АНТОНОВА
