В БЛОКАДУ МУЗЫ НЕ МОЛЧАЛИ…
О ленинградской блокаде, о мужестве горожан и воинов написано много, а тема до сих пор не исчерпана. Да и не может она быть исчерпанной, ибо беспредельной была отвага тех, кто в течение долгих 900 дней сражался, ковал орудие для фронта, кто жил, ни на минуту не сомневаясь в нашей грядущей победе.
Наш материал посвящен тем ленинградцам, которые тоже внесли свой вклад в разгром фашистов — фронтовым артистам, работавшим в осажденном городе или выезжавшим на передовые в составе фронтовых бригад.
Они не ходили в атаки, не стреляли из винтовок, не ремонтировали в студеных цехах танки и, тем не менее, все, что они делали, можно по праву приравнять к подвигу.
В годы Великой Отечественной войны в здании нашего Дома офицеров, который тогда именовался Ленинградским Домом Красной Армии Театр народного ополчения, впоследствии — агитвзвод ЛДКА. Первым его руководителем был известнейший артист Николай Черкасов. В его труппу вошли многие известные театральные, цирковые и балетные артисты, художники, режиссеры и сценаристы – Ефим Копелян, Николай Трофимов, Федор Никитин, Николай Корн, режиссер Ленинградского ТЮЗа Владимир Чесноков, кинокритик и сценарист Борис Бродянский, конферансье Константин Гузынин. В одночасье они стали военнообязанными. Получив форму и оружие, сразу перешли на казарменное положение. Сначала сформировали четыре концертные бригады, под которые составлялся репертуар, подгонялись номера. В основном это были сцены из довоенных спектаклей, сатирические, музыкальные и танцевальные номера.
С театром Дома Красной Армии сотрудничали композитор Дмитрий Шостакович, писатели Вениамин Каверин и Константин Симонов, драматург Евгений Шварц, композитор Исаак Дунаевский и многие другие.
Первую программу «Прямой наводкой» артисты показали уже через месяц после начала войны — 25 июля 1941 года. Она состояла из серии политических сценок остро злободневного характера.
Вот как вспоминал о создании Театра народного ополчения его создатель, народный артист СССР Николай ЧЕРКАСОВ:
— Утро первого дня войны застало меня в Ленинграде. Гнев и ненависть к врагу с громадной силой вспыхнули в сердцах миллионов советских людей. 3 июля 1941 года я вступил в народное ополчение, которое должно было помогать армии и флоту защищать город.
По предложению командования было создано особое формирование бойцов — театр народного ополчения. Соединив в своих рядах писателей, актеров, режиссеров, музыкантов, художников, вступивших в ополчение, театр должен был ставить злободневный репертуар, откликаться на последние события. Мне выпала честь стать организатором и первым художественным руководителем этого театра, вскоре получившего наименование агитвзвода.
Мы целиком отдались нашей новой задаче, ежедневно встречались с писателями, помогавшими нам в работе. Шли поиски наиболее острых, доходчивых форм политической сатиры, спешно создавался репертуар, дружно велись репетиции. В конце июля мы показали свою первую концертную программу «Прямой наводкой». Она состояла из серии политических сценок остро злободневного характера. Сатирическая картинка «Сон в руку» рисовала встречу Гитлера с историческими личностями — полководцами, пытавшимися покорить Россию, но нашедшими в ней гибель. Пародийная сценка «Случай в сумасшедшем доме», посвященная разоблачению расовой теории фашизма, продолжала боевое направление всей программы. Особенно большой успех имел сатирический дуэт Адольфа Гитлера и Германа Геринга. Комический конферанс удачно проводился двумя персонажами — ополченцами Тетеркиным (Н. Корн) и Петеркиным (М. Иванов). В качестве вступления к программе я читал монолог профессора Полежаева, а в отдельных случаях — заключительную речь Александра Невского.
Мы выступали перед бойцами, отправлявшимися на фронт, на вокзалах и в призывных участках, у моряков и у летчиков, оборонявших Ленинград.
Концерты и спектакли часто играли в непосредственной близости от линии фронта и даже во время боев. Первые концерты Театр народного ополчения давал на Ропшинских аэродромах, причем часть потенциальных зрителей постоянно находилась в воздухе. Для членов экипажей, вернувшихся с заданий, одна и та же программа раз за разом повторялась в течение целого дня.
Из воспоминаний Федора НИКИТИНА, бойца агитвзвода Ленинградского Дома Красной Армии, народного артиста РСФСР, дважды лауреата Сталинской премии первой степени:
— Первые концерты мы даем на Ропшинских аэродромах. Над головой стрекочут пулеметы – идет воздушный бой. На земле, у еще не остывших самолетов, под натянутыми маскировочными ссеками, мы поем, играем, танцуем. По временам дежурный вызывает очередного летчика к машине или в штаб. Зрители, сидящие в комбинезонах прямо на земле, непрестанно меняются: одни улетают, другие возвращаются. Поэтому, окончив концерт, мы тотчас начинаем его сначала. И так три раза подряд, пока нас не уводят в столовую — кормить ужином.
В светлых сумерках над ближним леском извивается черный хвост дыма. Это догорает «мессер» — работа какого-то из наших зрителей.
Народный артист СССР, участник агитвзвода Ленинградского Дома Красной Армии Ефим КОПЕЛЯН вспоминал о тех военных днях так:
— Слова «театр» не существовало. Наша часть – а это была именно часть – называлась по-военному агитвзвод. На верхнем этаже Ленинградского Дома Красной Армии – наша казарма. Холодно. Уже несколько недель нет света, не работает водопровод. Спим, укрывшись с головой шинелями. Задолго до наступления позднего зимнего рассвета будит дневальный. Скудный завтрак отнимает немного времени. …С транспортом в осаждённом, замерзающем городе туго. Когда надо, как бывалые пехотинцы, продвигаемся вперёд перебежками, когда приходится – ползком.
<…> В избу, где разместился наш агитвзвод, ввалилось несколько бойцов в заиндевевших полушубках. «Мы с Зеленца», – представились они. Нам был известен этот остров. На нём была расположена зенитная батарея, которая охраняла Дорогу жизни от налётов фашистской авиации. И вот зенитчики пришли к нам, чтобы условиться о времени концерта. Условия у них были такие: чем скорее, тем лучше, но концерт можно устроить только до шести часов утра – потом на батарее начинается самая работа. Я никогда не забуду моих друзей в тот час. Ещё за минуту до прихода посланцев островной батареи они, казалось, были вымотаны до предела. Не знаю, откуда взялись у людей силы, не знаю, как мы играли в блиндаже, находившемся под огневыми позициями зенитчиков, но, возвращаясь обратно на открытом грузовике, люди спали, не обращая внимания на мороз и ветер, который чувствовал себя полным хозяином на необъятных просторах ночной Ладоги.
— Однажды, помню, мы выступали перед разведчиками на заснеженной опушке большого леса. Зрители прилегли вокруг утрамбованного ногами пятачка – сцены. В своих маскировочных халатах они были похожи на аккуратные снежные холмики. Впереди, в первом ряду, рядом с одним из бойцов лежит громадная овчарка. Видимо, она неразлучна с разведчиками и бойцы ее любят. Во всяком случае, уступили ей хорошее место.
Немцы совсем рядом. Играем «вполголоса». Время от времени поглядываю на собаку – неужели не залает? Но умный пес внимательно следит за всем, что происходит на поляне, и только наклонил немного набок ушастую голову. Сегодня эта сценка отдает экзотикой: заснеженный лес, замаскированные зрители, собака в первом ряду. Но тогда нам некогда было смотреть на себя со стороны. А может быть, и не положено: мы были агитвзводом и действовали там, куда посылало нас командование.
В репертуаре агитвзвода ЛДКА были представления разных жанров, литературно-музыкальные композиции. Особым успехом пользовались спектакли «Русские люди», «Полководец Суворов», «Братишка», «Сирано де Бержерак».
И, конечно, мы не могли не рассказать об артистах агитвзвода Ленинградского Дома Красной Армии, погибших в дни блокады и Великой Отечественной войны.
Режиссер Владимир Чесноков зимой 1942 года отправился с поручением в 23-ю армию. Он не дошел до части и умер от истощения на заснеженной дороге.
Бригадир одной из концертных бригад, актер Сергей Емельянов погиб под Шушарами в результате прямого попадания снаряда, по дороге на концерт. С ним вместе погиб артист Анатолий Семенов.
Леонид Даргис (Тычкин) погиб в 1944 году во время наступления под Ленинградом.
Артист агитвзвода ЛДКА Иван Горячев с острой формой дистрофии уехал на «большую землю», выздоровел, ушел на фронт и погиб от взрыва паров бензина, ремонтируя танк.
Актер Павел Картелишев в 1943 году, после расформирования агитвзвода, ушел на фронт. Во время битвы под Орлом сгорел в танке.
Светлая память героям…
***
Хочется закончить статью прекрасными словами еще одного фронтового артиста, конферансье Константина ГУЗЫНИНА: «Существует афоризм: «Когда говорят пушки, музы молчат». В осажденном Ленинграде этот афоризм был блестяще опровергнут: все 900 дней блокады музы не молчали. Их голосов не смогли заглушить ни разрывы бомб, ни свист снарядов. И хотя, «служителей муз» оставалось тогда в Ленинграде по сравнению с довоенными временами, не так уж много, они трудились, как и все ленинградцы, в полную меру своих сил, а зачастую и сверх этой меры».