ПОЭТ-ФРОНТОВИК ВСЕВОЛОД АЗАРОВ: «ВОЙНОЮ ОБОЖЖЕН МОЙ СТИХ»
В газете «Красный Балтийский флот» в годы Великой Отечественной войны работала оперативная группа под руководством Всеволода Вишневского. В нее вошли такие известные авторы того времени как Александр Крон, Всеволод Азаров, Анатолий Тарасенков, Георгий Макогоненко, Лев Успенский, Николай Чуковский и другие. Они пережили все ужасы ленинградской блокады, много ездили по частям Ленинградского фронта, встречались с военнослужащими, участвовали в допросах пленных немцев, вели агитационную работу, писали заметки и очерки для фронтовых газет. В этом материале мы расскажем об одном из этих военных корреспондентов – Всеволоде Азарове.
Драматург Азаров работал в редакциях фронтовых газет в Кронштадте, в соединениях балтийских подводников и штурмовиков, писал стихи и очерки для чтения на передовой. В 1942 году в соавторстве с Всеволодом Вишневским и Александром Кроном написал героическую комедию «Раскинулось море широко…», получившую большую известность.
Из досье Дома офицеров Западного военного округа:
Поэт, драматург и публицист Всеволод Азаров (настоящее имя Илья Борисович Бронштейн) родился в 1913 году в Одессе, в семье зубного врача. Стихи начал писать рано, посещал литкружок при городской газете «Станок». В 1930 году под Одессой на манёврах Перекопской дивизии познакомился с писателем Мате Залкой. Прочитав стихи 17-летнего поэта, Залка дал ему рекомендацию в ленинградский журнал оборонной литературы «Залп». Приехав в Ленинград, Азаров вошел в литобъединение Красной Армии и Флота. Его литературными учителями стали Николай Тихонов, Всеволод Рождественский, Александр Прокофьев.
В 1931 году Тихонов опубликовал в декабрьском номере журнала «Звезда» стихотворение Азарова «Мир и война». Позже вышли первые сборники стихов — «Мужество» (1932) и «Спать воспрещено» (1933). Николай Тихонов считал, что именно Азаров — создатель первых антифашистских песен в стране. В 1937 году к 100-летию со дня смерти Пушкина Азаров выпускает цикл стихотворений, посвященных поэту и навеянных посещением Михайловского и Тригорского. Всеволод имел смелость послать стихи Ромену Роллану — и получил его доброжелательный отзыв. В 1940 году выходит ещё один стихотворный сборник автора — «Город моей юности», одна из ведущих тем которого — любовь к Ленинграду, ставшему второй родиной поэта.
С начала Великой Отечественной войны Азаров постоянно работает в редакциях фронтовых газет в Кронштадте, в соединениях балтийских подводников и штурмовиков. Он участвует в работе писательской группы при Политуправлении Балтийского флота. Позже Азаров писал, что именно фронтовые испытания стали для него «главной школой и источником вдохновения»: «Война дала нам, её газетчикам, редчайшую возможность братского общения со своими героями… Какое высокое нравственное удовлетворение давал нам наш будничный, рядовой труд под бомбежками и обстрелом. Никогда ранее и позднее не испытывал я такого чувства полезности, необходимости того, что делаешь».
Азаров писал стихи и очерки для чтения на передовой. В осажденном Ленинграде выходит книга очерков «Кронштадт ведет бой» (1941) и сборник стихов «Ленинграду» (1942). В 1942 году в соавторстве с Всеволодом Вишневским и Александром Кроном была написана получившая широкую известность, героическая комедия «Раскинулось море широко…».
Поэт прошёл военным корреспондентом всю войну, участвовал в снятии блокады Ленинграда, освобождении Эстонии, в операциях Балтийского флота в Восточной Пруссии.
«Войною обожжён мой стих» («Мой долг был труден…»),— писал Азаров, считавший себя «рядовым стихотворных войск». Родители и сестра драматурга были убиты немецкими и румынскими оккупантами осенью 1941 года во время акции уничтожения еврейского населения Одессы.
Война и человеческая память — важные темы послевоенной лирики Азаров (сборник «Свет маяка», 1956; «Крутая волна», «Голоса моря», оба — 1959; «Солнце и море», 1963; «На Марсовом поле», 1964). Азаров вёл в Союзе Писателей Ленинграда работу по межреспубликанским творческим связям, занимался переводами — поэтов Эстонии, Латвии, Литвы, Украины, Белоруссии. Много лет руководил литобъединением «Путь на моря». В настоящее время ЛИТО носит его имя.
Умер в 1990 году, похоронен на Комаровском поселковом кладбище.
Отрывок из документально-художественного сборника Всеволода Азарова «Подвиг Ленинграда», выпущенного Военным издательством Министерства обороны СССР в 1960 году (печатается в сокращении):
— В конце июля 1941 года Политуправление Краснознаменного Балтийского флота перевело меня из газеты «Красный Балтийский флот» в Кронштадтский укрепленный сектор для организации многотиражной газеты. После Таллинна, находившегося тогда на переднем крае военных событий, Кронштадт сперва показался тылом.
В газете мы работали оперативно, воспевали героизм моряков, хлестали фашистов огнем сатиры в «Балтийской полундре», выпускали, по примеру легендарных «Окон Роста» Маяковского, плакаты со стихотворными подписями «Бьем».
Улицы Кронштадта были залиты солнцем. Рядом с новыми домами возвышались бурые от времени здания старинной кладки. В Школе оружия молодые флотские специалисты отрабатывали тактику и оружие пехоты, со стальных громад линкоров, стоявших на рейде, доносились сигналы боевых тревог.
В парке на Советской играли дети. У здания райкома партии теснились немолодые люди. Здесь были участники штурма Зимнего, красногвардейцы и красные партизаны, рабочие Морского завода, отставные военные моряки, педагоги. Сегодня они вступали в Народное ополчение.
Нет, Кронштадт не был тыловым городом. Его броня и могучее боевое сердце, его форты держались наготове.
Тишина и медовый запах цветов не могли обмануть. Фронт приближался к Ленинграду.
К Кронштадту беспрерывно пытались прорваться вражеские самолеты. Зенитчики фортов объявляли одну за другой тревоги. Я помню, какое было на форту ликование, когда посты наблюдения подтвердили, что «юнкерс», сбитый огнем зенитной батареи, упал в воду. А на батареях главного калибра днем и ночью проводились учения. Дальномерные посты четко давали дистанции, снаряды били прямо в щиты, отведенные далеко в море.
В августовскую темную ночь нас собрал начальник политотдела. Мне сообщили в штабе — нами оставлен Таллинн. Корабли Балтийского флота с боем прорываются в Кронштадт. В эту и следующую ночь в городе-крепости не спали. Было ясно, что фашисты попытаются всеми имеющимися в их распоряжении средствами: торпедами подводных лодок, минами, бомбами самолетов — уничтожить ненавистный им Балтийский флот. Ведь, если он прорвется в Кронштадт, силы осажденного города Ленина возрастут.
29 августа во второй половине дня кронштадтцы увидели на горизонте дымы. Весть донеслась в дома и на корабли, в учебный отряд и в госпиталь… Возвращался в родную базу флот. Вот, минуя боковые заграждения, на большой рейд вышел могучий красавец — крейсер «Киров». Показались миноносцы, за ними транспорты. У кронштадтских пирсов становится тесно. Около двухсот боевых кораблей и транспортов вырвалось из огненного ада, где гибель казалась почти неминуемой. В Кронштадт возвратилось боевое ядро кораблей Краснознаменной Балтики. Но многих вымпелов и тысяч людей нет. Рассказывают о подвиге миноносца «Яков Свердлов». Когда там увидели торпеду, посланную фашистской подводной лодкой в крейсер «Киров» и готовую неминуемо поразить его, моряки эсминца повернули бортом к смерти, приняли ее удар на себя.
Теперь мы выпускаем газету кронштадтских артиллеристов втроем, с редактором, старшим политруком Семеном Миновичем Федоренко и краснофлотцем Антиповым, работавшим в радиогазете одного из фортов. Утверждено и название газеты — «Ленинец».
С любовью продумываем, каким должен быть клишированный заголовок. Ленин с простертой рукой на фоне знамен. Передовая — «Огнем сокрушим врага». Под ней лозунг:
Ленинград! Город-крепость, город-герой
Не повергнуть фашистам во тьму.
Мы — твои сыновья, мы гордимся тобой,
Мы тебя не сдадим никому.
Участились воздушные тревоги. Все небо покрывается алой рябью зенитных разрывов. А где-то на высоте тянутся белые следы «юнкерсов».
… Обстрел прекратился. Перед тем, как отправиться на форты, навещаю расположенную на базе подплава редакцию «Дозор». Там работает Александр Крон. Мы соревнуемся с ним в несвойственном нам жанре — я пишу сатирические стихи «Приключения старшего краснофлотца Клотика», Крон — раешники, подписанные псевдонимом «Дед водяной». Часто помещаются в его газете стихотворения замечательного поэта, штурмана подводной лодки Алексея Лебедева.
Перед вечером я отправился к товарищам на Советскую, 43 в Дом флота. Здесь же во дворе помещался корреспондентский пункт газеты «Красный флот». Признанным старшиной военных корреспондентов-писателей был сражавшийся на Балтике уже третью войну Всеволод Вишневский. Мы сидели в полумраке одной из комнат. Света в тот вечер в Кронштадте не давали, так как в результате налета во многих концах города были оборваны провода.
Вишневский говорил о том, что в газетной публицистической работе надо отбросить всякую выспренность, декламацию, писать сурово, конкретно, а главное — правду. Надо глядеть вперед. Страна к зиме обу чит и поднимет миллионы людей. Промышленность даст новое снабжение. Эта война будет трудной и долгой.